В русском языке св. Иоанн называется «Крестителем», поскольку греческое βάπτισμα — «погружение в воду» стало у нас называться «крещением», притом, что в действительности этот обряд не имеет никакого отношения к кресту. В этом смысле точнее было бы называть Иоанна «Погрузителем» или, в соответствии с народным именованием этого святого, «Иваном Купалой». В православной традиции этот день называется «рождеством Иоанна Предтечи», в том смысле, что Иоанн «пред-тёк», то есть предшествовал Иисусу Христу.

В Церкви обычно отмечаются дни смерти святых — теоретически потому, что день рождения отмечать преждевременно, а вот когда уже умер — видно, что святой. Традиция отмечать дни рождения вообще весьма поздняя, поскольку детская смертность практически до 19 века была крайне велика. При этом интересно, что праздник, во время которого погиб Иоанн Креститель, был устроен как раз по поводу дня рожденья Ирода (Мф 14,6), однако историки считают, что на самом деле праздновалась годовщина его прихода к власти.

Как бы то ни было, только у двоих христианских святых (Иоанна Крестителя и Девы Марии) мы отмечаем не только дни смерти, но и дни рождения. В обоих случаях даты весьма условны — нам важен не столько день, сколько факт их рождения. Дата Рождества св. Иоанна (24 июня) была определена на основе евангельского свидетельства (Лк 1, 24-26) о том, что Иисус был зачат примерно 6 месяцев спустя зачатия Иоанна. Этот праздник близок к летнему солнцестоянию, так же, как Рождество Христово – к зимнему. Отсюда рождаются многочисленные языческие суеверия вокруг этого праздника.

Мы знаем о зачатии и рождении св. Иоанна исключительно из Евангелия от Луки. Интересно, что зачатию Иоанна Лука уделил больше внимания, чем зачатию Иисуса. Более того, Лука постоянно «сближает» Иоанна и Иисуса, говоря о них одними и теми же словами и используя одинаковые образы: зачатие обоих возвещается ангелом, при виде ангела и Захария, будущий отец Иоанна, и Мария реагируют одинаково: они «смущаются» (Лк 1, 12 и 29), кроме того, на Захарию «напал страх» (Лк 1, 12), и Захарии и Марии ангел предлагает не бояться (Лк 1, 13 и 30), обоим при зачатии ангел сообщает, как следует назвать младенца (Лк 1, 13 и 31), ангел говорит о младенцах, используя одинаковые обороты речи, например: «он будет велик» (Лк 1, 15 и 32), Лука также одинаковым образом говорит о росте этих двух мальчиков: «Младенец же возрастал и укреплялся духом» (Лк 1, 80 и 2, 40).

Кроме того, в контексте зачатия и рождения обоих младенцев постоянно и многообразно говорится о радости. Это логично — даже «обычное», а не чудесное, как здесь, зачатие и рождение — всегда радость. И все же хочется обратить внимание на то, как находящийся в утробе Елизаветы Иоанн реагирует на появление Марии с Иисусом во чреве: он, согласно Синодальному переводу «радостно взыграл» (Лк 1, 44), а буквально — «запрыгал от радости». При этом Елизавета вполне отдает себе отчет, что перед ней «Матерь Господа» (Лк 1, 43).

Итак, оба зачатия и рождения явно необыкновенные, чудесные. Однако зачатие Иоанна – вполне «традиционное» для Ветхого Завета чудо. Прежде всего, прототипом служит зачатие и рождение Исаака (Быт 19-21), а также Самуила (1Цар 1-2), при этом в последнем случае ярче проявляется мотив того, что с зачатием ребенка Бог снимает с бесплодной женщины «поношение между людьми» (Лк 1, 24-25), более того, и в Евангелии от Луки и в книге Царств действие происходит в храме Господнем (правда, в книге Царств он находился в Силоме, а не в Иерусалиме), и одним из действующих лиц является священник Господа.

Священниками ветхозаветного Храма могли стать здоровые мужчины из колена Левия, а из них – только потомки Аарона (см. книгу Левит), однако во времена рождения Иоанна и Иисуса потомков Аарона было так много, что иногда шанс служения в Храме выпадал рядовому священнику один раз в жизни, если вообще выпадал. Так что, когда Захарии «по жребию… досталось войти в храм Господень для каждения» (Лк 1, 9), то это было очень значимое для него событие. Кстати, способ каждения в Храме отличался от современного: кадило в виде сосуда на цепочках появилось примерно в XII веке н.э., а кадильницы в Иерусалимском Храме представляли собой большой прямоугольный «тазик», наполненный углем и благовонием (поэтому кадило на цепочках, часто изображаемое на иконе Успения — анахронизм). В задачу священника входило убрать старую кадильниицу и принести и поставить на ее место другую, с горящими углями и новой порцией благовония, именно поэтому его задержка внутри вследствие разговора с ангелом вызвала у наблюдавших недоумение (Лк 1, 21).

Имя Захария (что означает «Яхве помнит»), весьма распространенное и в Библии, встречается много раз. Этим именем часто называли священников. Наиболее известный из них — священник-пророк Захария, который, судя по книге, названной его именем, тоже общался с ангелом и не с одним, только он не проявлял к ним недоверия. Возможно, имя отца Иоанна Крестителя (Мф 11, 11) не случайно совпадает с именем пророка Захарии: в книге последнего можно найти например, «Иисуса, великого иерея» (Зах 3, 1), который «одет был в запятнанные одежды» (Зах 3, 3) и по поводу которого «так говорит Господь Саваоф… возьми серебро и золото и сделай венцы, и возложи на голову Иисуса…: вот Муж…, Он произрастет из Своего корня и создаст храм Господень…. и примет славу, и воссядет, и будет владычествовать на престоле Своем; будет и священником на престоле Своем» (Зах 6, 11-13). Захария возвещает о великом дне, в который «прибегнут к Господу многие народы…и будут Моим народом» (Зах 2, 11).

Более того, именно пророк Захария буквально предсказал некоторые евангельские события, например, вход Господень в Иерусалим на осле (Мф 21, 2-5): «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной» (Зах 9, 9). Еще Захария предсказал цену, которую заплатили за предательство Иисуса — «тридцать сребренников» (Зах 11, 12 и Мф 26, 15) и многие детали эпизода, когда Иуда, «бросив сребренники в храме, … пошел и удавился. Первосвященники, взяв сребренники, сказали: непозволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови. Сделав же совещание, купили на них землю горшечника» (Мф 26, 5-7 и Зах 11, 13).

Иисус сам цитирует пророка Захарию: «все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь, ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы стада» (Мф 21, 31 и Зах 13, 7).

Кроме того, в книге этого пророка можно найти следующее: «на дом Давида и на жителей Иерусалима изолью дух благодати и умиления, и они воззрят на Него, Которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают об единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце… В тот день откроется источник дому Давидову и жителям Иерусалима для омытия греха и нечистоты» (Зах 12, 10; 13, 1).

Но вернемся к рождеству Иоанна Крестителя. Перед его зачатием ангел также возвестил, что младенца следует назвать Иоанном (имя пришло из иврита (יוחנן) (Iōḥānān, Iěhōḥānān) через древнегреческий язык (Ἰωάννης), и означает «Яхве сжалился»). Причем наречение имени настолько важно, что его матери Елизавете приходится выдержать натиск (Лк 1, 58-64) родных и знакомых, предлагавших ей назвать сына Захарией в честь отца. Только решение самого Захарии положило конец спорам. И тут же немота его прошла, и он начал славить Бога (Лк 1, 63-64). Интересно, что Лука не говорит, кто сообщил Елизавете о том, как следует назвать младенца. Ангел? Пришедшая к ней Мария? Мы этого никогда не узнаем.

Перед зачатием ангел также возвестил, что Иоанн будет действовать «в духе и силе Илии» (Лк 1, 17). Не стараясь охватить тему сходства между Иоанном и Илией во всей ее глубине, отметим только, что и образ жизни (обитание преимущественно в пустыне), и даже внешний вид обоих пророков был весьма схожим: Илия был «весь в волосах и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим» (4Цар 1, 8), Иоанн также отличался кожаным поясом (Мф 3, 4).

Кроме того, ангел обещал Захарии, что Иоанн «не будет пить вина и сикера» (Лк 1, 15). Здесь мы подходим к весьма загадочной теме: в Евангелиях нигде не сказано, что Иоанн был назореем, однако формула «не будет пить вина и сикера» используется в Ветхом Завете только в тех местах, когда говорится о назорействе. Принятие этого обета описывается в Книге Чисел (Числ 6, 1-21): человек, желающий стать назореем, «должен воздержаться от вина и [крепкого] напитка, … и не должен есть ни сырых, ни сушеных виноградных ягод» (Числ 6, 3), не должен стричь волос (Числ 6, 5) и касаться мертвых, даже если умрут его родители (Числ 6, 6-7). После окончания обета человек приносит жертву и сбривает волосы (Числ 6, 13-18). Однако в Книге Чисел ничего не говорится о духовном смысле назорейства, кроме того, что назорей «свят Господу» (Числ 6, 8).

В Ветхом Завете есть два развернутых рассказа о назореях, причем в обоих случаях человек был посвящён Богу «на все дни жизни» (1Цар 1:11, Самуил) и становился «назореем Божиим от лона матери», то есть еще до рождения (Суд 13:5, Самсон). В рассказе о Самуиле слово «назорей» прямо не употребляется, но его мать Анна еще до его зачатия обещает Богу, что «бритва не коснется головы его» (1Цар 1:11), кроме того, подчеркивается, что сама она «вина и сикера не пила» (1Цар 1:15).

Теперь давайте вспомним о том, какой смертью умер Иоанн Креститель. Дело в том, что в иудейской среде наиболее популярной была казнь через побитие камнями, что выражало идею о том, что казнь совершается всей общиной. При этом римские власти вообще казнили людей только в крайних случаях – они охотнее ссылали преступников на рудники. Если же возникала необходимость казнить ужасных преступников, то для рабов и не римских граждан предназначены были мучительные и «зрелищные» виды казней, такие, как распятие или борьба (с гладиаторами, зверями, и т.д.) в цирке. Отсечение головы было «почетным» видом казни, поскольку не предполагало длительных страданий, и поэтому употреблялось практически только для римских граждан. Таким образом, Иоанн Креститель никак не должен был быть казнен через отсечение головы. Но «обстоятельства» сложились (а вернее Божие Провидение решило) именно так: по окончании служения волосы св. Иоанн потерял вместе с головой.

Итак, сегодня мы вспоминаем рождество этого величайшего пророка, который возвратил сердца отцов детям, и непокорным – образ мыслей праведников, представил Господу народ приготовленный (ср. Лк 1,17).

Светлана Шишкина

http://рускатолик.рф